Ставка на страх
Трагические события на День Воли в корне изменили политическую ситуацию в стране. Опомнившись после глубокого шока от широких акций протеста, власти перешли в наступление. Они отказываются от сделанных уступок и возвращаются к агрессивной тактике силового подавления протестов.
Если ранее государственные СМИ громогласно вещали, что президент приостановил действие декрета № 3, то на прошлой неделе, выступая в Могилеве, А. Лукашенко это отрицал. После 1 октября все претензии властей относительно тунеядцев возобновятся.
Если раньше А. Лукашенко хоть косвенно признавал, что недовольство населения имело основания, говорил, что нельзя людям запрещать выходить на площади и протестовать, то сейчас он всех участников уличных акций объявляет врагами, «пятой колонной».
Таким образом, после полуторагодичного перерыва страна возвращается в свое обычное состояние. Это состояние холодной (а иногда и горячей, как 25 марта) гражданской войны.
В то же время, многое, происходящее теперь, является беспрецедентным. Кажется, никогда ранее власти не устраивали таких превентивных репрессий накануне Дня Воли, не было такого масштаба запугивания общества боевиками и «кровавым Майданом». Возвращается язык ненависти, происходит тотальная дискредитация оппозиции. В СМИ, выступлениях А. Лукашенко уличный протест отождествляется с вооруженными действиями, чуть ли не с терроризмом.
В методах особо не церемонятся. Информация о якобы прорыве через белорусско-украинскую границу джипа с оружием оказалась банальной провокацией. Украинские пограничники решительно опровергли, что с территории Украины ехала такая машина.
Никогда ранее правоохранительные органы не «шили» так грубо уголовные дела по политической статье. Даже после 19 декабря 2010 года преследование оппозиции базировалось на реальном факте — разбитой двери в здании Дома правительства. Зацепившись за него, власти уже накручивали обвинения.
Теперь «дело боевиков» клеится абсолютно искусственно, вообще на пустом месте. Оказалось, что за боевиков правоохранительные органы пытаются выдать членов исчезнувшей полтора десятка лет назад организации «Белый легион», а также участников патриотического клуба, уже десять лет существующего при Бобруйском горисполкоме. Задержали 31 человека, которые, судя по всему, ни сном ни духом не причастны к тому, в чем их обвиняют. Сюжеты по ТВ об оружии, якобы найденном у них, не выдерживают никакой критики, это обыкновенные фейки. Все это уже напоминает 1937 год.
Кульминация наступила 25 марта, в День Воли. Власти предприняли силовой разгон акции, было задержано около 700 человек. Количество людей, оказавшихся в автозаках, приближается к той цифре, которая фигурировала в трагическую ночь с 19 на 20 декабря 2010 года. Разница лишь в том, что в прошедшую субботу акция была абсолютно мирная (строго говоря, и акции-то не было, людям не дали собраться в одном месте). Столица на несколько дней оказалась фактически на военном положении.
Но власти на этом не остановились. Уже 26 марта стали хватать людей по всей стране за сам факт выхода на площадь. Ведь именно акции протеста в регионах придали народному возмущению общенациональный размах. И вот теперь власти пытаются отомстить этим людям. И это свидетельствует о том, что курс на политические репрессии — это не тактика, а стратегия.
В чем причина такой резкой смены государственной политики? Прежде всего, курс на репрессии показывает, как сильно А. Лукашенко травмирован широким народным протестом в последние недели. Ведь за короткое время разрушился образ «народного президента», который создавался годами и десятилетиями. Известно, что от любви до ненависти — всего один шаг.
Президент пришел к выводу, что либерализация, пусть даже косметическая, в сочетании с глубоким социально-экономическим кризисом — это опасный коктейль. Поэтому с игрой в демократизацию каким-то новым образом Беларуси покончено.
25 марта подразделения милиции вели себя с демонстративной, показной, немотивированной жестокостью. Власти стремятся повторить эффект 19 декабря 2010 года, запугать общество на годы вперед. Делая ставку на голую силу и страх, они пытались загнать население, почувствовавшее воздух свободы, обратно, в состояние полной безропотности.
Отчасти это, наверное, удалось. Однако в такой политической линии есть и обратная сторона. Грубый силовой сценарий имеет и негативные последствия.
Во-первых, А. Лукашенко не удалось скрыть собственный страх от населения. Как это часто с ним бывает, свои подсознательные опасения он проговаривает вслух в форме отрицания. Выступая на совещании 23 марта, он заявил: «Власть сегодня абсолютно никого не боится. Особенно что касается президента». Ну да.
25 марта обыватель вдруг неожиданно для себя увидел испуганную власть, которая довела саму себя до состояния воинствующего психоза. А в такой ситуации нередко сносит крышу. И это не обязательно свидетельствует о силе существующего режима. Ведь сильная власть не переходит границы необходимой обороны.
Во-вторых, власти собственными руками разрушают конструкт стабильности, которым еще недавно они сильно гордились. Если в столице фактически вводится военное положение, город заполнен вооруженными формированиями, милиционеры ходят с автоматами, по центру бесконечно барражируют автозаки, то о какой стабильности можно вести речь? Получается, что власти, мало того что не в состоянии вывести страну из кризиса, так еще довели ее до дестабилизации.
В-третьих, объявляя врагами всех, кто выходит на улицу с протестом, власти фактически делегитимизировали, объявили врагами, отождествили с боевиками тех людей, которые целый месяц в регионах протестовали против декрета № 3. А ведь им сочувствует большинство населения. Развернув упорную борьбу с оппозицией, власти рискуют оказаться в состоянии войны с народом. В этом принципиальное отличие нынешнего политического конфликта от предыдущих. С учетом того, что общество в последний месяц сильно политизировалось, альтернативные источники информации расширяют свое влияние, силовое подавление уличного протеста только увеличивает пропасть между властью и народом, формирует такую атмосферу ненависти, которой, возможно, еще не было в Беларуси. И одновременно, сжимает политическую пружину до конца.
Еще одним следствием нового политического курса стало то, что вслед за косметической либерализацией пала смертью храбрых и мягкая белорусизация. Обратите внимание, на роль боевиков назначили не каких-то представителей пророссийских организаций, например, тех же казаков, которые устраивают многочисленные лагеря для молодежи. Нет, на эту роль взяли людей из национально-демократического лагеря, белорусскоязычных.
Следующий любопытный сюжет. Вначале власти намекали, что за акциями протеста стоит Россия. Сейчас А. Лукашенко обвиняет во вмешательстве западные спецслужбы, заявляет, что белорусские боевики готовились в лагерях в Украине, Польше, Литве. Не является ли это признаком геополитического разворота?
Валерий Карбалевич
Читайте также в рубрике «Диагноз»: