О чем молчит Хатынь
Несмотря на все усилия госпропаганды, что касается памяти о жертвах второй мировой, белорусы в Хатынь не особо едут, в основном по разнарядке, со школьными экскурсиями. Чаще здесь встретишь иностранцев, которых эта трагедия никак не затронула.
В 10 утра 28 июня Хатынь встретила корреспондентов МЛЫН.BY пустыми «улицами». Здесь не было никого, кроме сотрудников мемориального комплекса.
Тут нет двери, ворот, забора…
Казалось бы, чего хотеть? Будний день, не дата хатынской трагедии 22 марта, и не 9 Мая, а до 3 июля еще почти неделя — какой повод ехать сюда? Однако спустя час сожженная деревня наполнилась живыми голосами, причем в основном детскими. Первые прибывшие как горох высыпали из огромного автобуса с номерами витебского региона. За ними вышли четверо рослых парней-старшеклассников.
— Мы из Гомеля, сейчас отдыхаем в санатории под Витебском и привезли детей на экскурсию, — рассказала сопровождающая учитель белорусского языка Виктория Дусенок. — И самой хотелось побывать в Хатыни. Стыдно признаться: до этого приезжала сюда лишь единожды в семилетнем возрасте…
— Большинство наших посетителей — не белорусы. Около 70% — россияне, остальные — гости из стран дальнего зарубежья, а на долю соотечественников приходится очень маленький процент, — рассказал директор мемориального комплекса Артур Зельский. — Статистика неточная, поскольку мемориал открыт для посетителей: тут нет двери, ворот, забора. Но даже навскидку несложно определить, откуда больше прибывают туристы. Белорусы, как правило, — это школьники, которых привозят на экскурсию. Но опять-таки тенденция такова, что большинство — ученики младших и средних классов. Старшеклассники и студенты бывают редко, а ведь они как раз в том возрасте, когда формируется мировоззрение, и человек уже способен хоть в какой-то мере осознать, куда он приехал.
«Крутой» фон — отличный кадр
Мы с коллегой решили тоже пройтись с экскурсией по мемориалу — самостоятельно, с целью посмотреть, послушать, кто и почему приехал в тот день в Хатынь. Среди других заметно выделялись люди в военной форме. Они возлагали цветы к бронзовой скульптуре Непокоренного человека с мертвым ребенком на руках.
Темно-синие мундиры и характерные нашивки на них подсказывали: перед нами летчики. Как оказалось, это музыканты военного оркестра ВВС США.
— Как для военных, для нас очень важно знать историю страны, которую посещаем, — сказал штабной сержант Джозеф Уитт. — Беларусь при этом имеет особое значение в контексте второй мировой войны как для всего мира, так и для меня лично: мой дед воевал против фашистов. Повезло — остался в живых и мне маленькому много рассказывал о вашей стране, о мужестве ваших предков и страданиях народа. Теперь я рассказываю об этом своим детям и племянникам, а также друзьям и их детям. И про сожженную Хатынь в том числе. В мемориальном комплексе я уже второй раз — решил посещать это памятное место при каждом визите в Беларусь.
А дальше наша «экскурсия» прошла на контрастах. Вот одна женщина фотографирует другую на фоне все той же скульптуры Непокоренного человека с мертвым ребенком.
— Дед влез? — вопрошает на всю округу позирующая дама.
— Да! Улыбайся — я снимаю! — так же звонко отвечает мадам с фотоаппаратом…
А вот идут навстречу женщина со своим сыном и их экскурсовод — директор комплекса. Посетители… плачут.
— Вы не были здесь раньше? — спрашиваю у гостьи, подойдя поближе.
— Нет… Простите, не могу говорить, — сквозь слезы отвечает она.
Тут же неподалеку удачный фон для фото выбирает девушка, размахивая гаджетом на полутораметровой селфи-палке. Совершив три оборота вокруг своей оси, остановилась спиной к той же скульптуре Непокоренного — отличный кадр…
— Стань возле тех вон больших букв — я тебя сфотографирую, — обращается к мальчику лет восьми другая женщина.
Парень бросает взгляд в сторону одной из скульптурных композиций в виде текста, шустро подбегает к ней и становится спиной. Потом выполняет команды «правее, левее», затем мама щелкает затвором фотокамеры, и они уходят.
Что за буквы, какой в них смысл? Недосуг ребенку объяснять. И самому ему, явно уже умеющему читать, дела до этого нет. Зато теперь у мальца будет фотка с «крутым» фоном: «Хатынь не одна. 186 деревень вместе с людьми сгорели дотла на нашей земле белорусской»…
Создалось впечатление, что некоторые посетители Хатыни приехали в мемориал как в парк развлечений — нескучно провести время и сделать свежие фото на красивом фоне.
О насущном
По факту получается, что мы экономим на своем духовном развитии. Причем, как на спичках. Да и заморские гости не спешат на это тратить деньги. Простой пример — посещение туристами Хатыни того же 28 июня. Здесь, в принципе, варианта два: пройти по мемориалу в сопровождении экскурсовода или самостоятельно. В первом случае, разумеется, надо платить. Тарифы разные, в зависимости от возраста и численности групп туристов. Но расценки, надо сказать, смешные. Например, гомельским школьникам, приехавшим из-под Витебска, экскурсия обошлась примерно в 3 рубля с человека. Зато за автобус, который их привез, пришлось отдать по 12 рублей.
— Платные экскурсии — наш основной заработок, — говорит директор комплекса. — Плюс работает экспозиция, для входа туда нужно приобрести билет, и магазин сувениров — собственный, а не сторонней организации. Экскурсию заказывают в основном только для больших групп детей, а также в последнее время все чаще — и приезжающие семьями. Взрослые посетители, как правило, не тратят деньги на сопровождение, будь то белорусы или иностранцы. Например, сегодня американцы тоже обошлись без нашей помощи.
К слову, приехать в Хатынь можно только на машине или автобусе от турфирмы, заплатив ей немалые деньги. И это, по сути, одна из причин немногочисленности туристов. А корень проблемы снова в нещадной экономии: транспортникам нерентабельно организовывать регулярные рейсы в мемориальный комплекс даже из Минска, не говоря о других городах страны.
Хотя, если подумать, можно было бы сделать и исключение — пустить раз или два в неделю автобус из столицы.
Но, как говорится, было бы желание. Однако, если взять, к примеру, соотечественников, то возникает резонный вопрос: откуда ему браться? Откройте учебник по истории Беларуси: про Хатынь — пара сухих строк.
В планах и на чертежах
По мнению директора мемориала, Хатынь давно перестала быть только памятником трагически погибшим жителям деревни. Это памятник всему белорусскому народу, мирным жителям страны, оказавшимся беззащитными перед вооруженным до зубов врагом. Это напоминание о том, что любая война страшна сама по себе. Что это не только героические подвиги, танки, пушки, самолеты. Это, прежде всего, страшная боль, страдания и невосполнимые потери мирных людей. Поэтому, так или иначе, у Хатыни есть настоящее и будущее.
— Впереди 75-летие хатынской трагедии, к которому мы будем тщательно готовиться, — делится планами Артур Зельский. — Что именно будет весной 2018-го — пока не готов сказать, но повторяться точно не станем. Как минимум, в планах — организация новой экспозиции. А в прошлом году восстановили подсветку. Теперь ночью мемориал залит красным светом. Планируем проводить ночные экскурсии. Кстати, можно было бы много чего еще сделать, что усилило бы Хатынь. Многое ведь так и осталось только на чертежах. Например, монумент на въезде в мемориал, кинозал для демонстрации документальной хроники и другие интересные решения. Время покажет, что удастся реализовать.
«Люди добрые, помните…» — этими словами начинается обращение погибших к живым на Венце Памяти, установленном над братской могилой сожженных в марте 1943-го жителей деревни Хатынь.
Знал бы автор, что некоторым людям добрым напоминать придется не только дорогу к мемориалу, но и о том, какие ужасы несет с собой война. Задумаются ли наши дети, внуки здесь о чем-то серьезном или отделаются лишь селфи на фоне «деда» и «вон тех больших букв» — зависит от нас.