Учения раздора
До начала совместных белорусско-российских военных учений еще неделя, но информационные вихри вокруг них бушуют все сильней. Появляются все новые, один страшнее другого алармистские прогнозы и предостережения по поводу оккупации Беларуси войсками РФ под видом маневров, провокаций против соседних стран и др. При том, что подобные учения в 2013 году прошли тихо, спокойно, почти незаметно как для самой Беларуси, так и для соседей.
Сразу отмечу, что я не разделяю подобные прогнозы, не верю в разного рода страшилки и ужасающие сценарии. Но здесь как раз наиболее интересно то, почему вдруг они появились.
После Крыма геополитическая ситуация в регионе радикально изменилась. Россия продемонстрировала, что готова применять силу для достижения своих целей, и это сильно напугало страны Восточной Европы. Они рассматривают РФ как агрессора, и совместные учения с этим государством на территории Беларуси оценивают как угрозу.
Сценарий или легенда учений, озвученная на брифинге начальником Генштаба Олегом Белоконевым, лишь подтверждает опасения соседей, показывает, с кем планируют воевать белорусская и российская армии (по легенде — «северные»). Их условный противник — «западные» (коалиция вымышленных государств Вейшнории, Весбарии и Лубении). Вейшнория находится в северо-западной части территории Беларуси, а Весбарию и Лубению авторы сценария расположили на территории Польши и стран Балтии. И вот, согласно легенде учений, как раз «западные» намереваются дестабилизировать Беларусь и добиться ухудшения отношений между субъектами Союзного государства, и Россия вынуждена прийти на помощь.
О том, что эти учения представляют угрозу соседям, заявляли официальные лица Польши, стран Балтии, Украины. Командующий Сухопутными силами США в Европе Бен Ходжес, находясь в Вильнюсе, заявил, что нет оснований верить информации о масштабах учений, которую предоставляет Москва, и призвал Россию пригласить СМИ для наблюдения за маневрами. С подобными претензиями выступают представители НАТО.
Но есть и другие причины, которые напрягают атмосферу вокруг учений. Дело в том, что три года после Крыма белорусские власти настойчиво создавали новый международный образ Беларуси. Официальный Минск последовательно позиционировал себя как миротворца, донора, провайдера безопасности, места по урегулированию кризиса вокруг Украины, подчеркивал нейтралитет, который демонстрировала Беларусь в конфликте России с Украиной и Западом. А. Лукашенко объявил о намерении перезапустить Хельсинкский процесс. Минск почти что объявил себя или новой Женева, или новым Хельсинки. Белорусские власти вложили в эту дипломатическую конструкцию государства-миротворцыа большой политический капитал. И он уже начал приносить определенные дивиденды.
Но эти военные учения значительно подорвали трехлетнюю работу белорусской дипломатии, сильно ударили по репутации страны, испортили статус Беларуси как донора безопасности. И именно этот диссонанс между словами и делами также обусловил такую международную и внутрибелорусскую реакцию.
И кстати, насчет провокаций. Одна из них как раз и случилась накануне учений. В Гомеле исчез украинский гражданин Павел Гриб. Есть свидетельства, что его похитила российская ФСБ. Это вызвало большой резонанс в Украине, небольшой скандал в белорусско-украинских отношениях. Власти Беларуси отрицают свою причастность к этой истории.
Если бы скандал с Павлом Грибом случился в другое время, то резонанс не был бы таким большим. Но он произошел в самый неподходящий для Беларуси момент, как раз накануне учений. Причем и возможная причастность белорусских спецслужб (Беларусь выглядит как сателлит России), и непричастность (Беларусь не контролирует свою территорию) в пиаровском смысле выглядят одинаково скверно для официального Минска. Это удар по репутации белорусских властей. Данный скандал лишь подтверждает подозрение, что Россия использует Беларусь в своих интересах, не обращая внимания на белорусский суверенитет. Именно об этом говорят зарубежные политики и эксперты в связи с учениями. В частности, этот скандал в некотором смысле подтверждает страхи и опасения украинского государства и общественности по поводу белорусско-российских маневров, усиливает недоверие к ним и предоставляемой официальной информации. Возможно, в этом и состоит смысл данной провокации?
Но одновременно появился сигнал с противоположным знаком. Обычно такие учения на белорусской территории посещали, принимали доклады военных президенты Беларуси и России. Так было в 2009, 2013 годах.
Но теперь эту традицию собираются нарушить. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков сообщил, что Владимир Путин и Александр Лукашенко намерены посетить учения на одном из полигонов на территории России. Что с точки зрения формальной логики выглядит несколько странно. Если там не будет белорусских военнослужащих, то что там делать А. Лукашенко?
Но с точки зрения политической логики этот ход вполне понятен. Таким символическим шагом Минск и Москва, с одной стороны, вроде бы не нарушают установившуюся традицию, но, с другой стороны, стремятся смягчить напряженность вокруг учений, делают примирительный жест в сторону Запада.
Еще одно наблюдение: брифинг Олега Белоконева показал, насколько белорусские власти не способны разговаривать с белорусской и зарубежной общественностью через СМИ. Казалось бы, брифинг начальника Генштаба — это прекрасный повод и возможность успокоить и белорусов, и соседей. Тем более, что сама ситуация вокруг учений требует откровенного и искреннего разговора. Но генерал отказался отвечать на вопросы журналистов.
Олег Белакогев отверг претензии общественности на контроль или наблюдение за этими учениями. Мол, это дело профессионалов. «Если вы меня пригласите в клинику, где проводят операции на сердце, я не смогу советовать этим людям. Я не смогу создать из таких же, как я, группу, которая будет контролировать проведение контроля», — сказал генерал. Хотел бы заметить, что эта аналогия господина Белоконева некорректна. В демократических странах давно существует такое понятие, как гражданский контроль за вооруженными силами, силовыми структурами. Ибо это люди с оружием, они могут, имеют потенциальную возможность навязать обществу свою волю, использовать оружие в антиобщественных интересах. Поэтому именно за ними нужен гражданский контроль, а не за врачами, учителями или шахтерами.
Еще одна причина ажиотажа вокруг учений — феномен Интернета как средства информации, эффект социальных сетей. Они все больше формируют мейнстрим массовых настроений. И шум в социальных сетях по поводу условного противника Вейшнории, которая сразу стала мемом Байнета, — это такой своеобразный, сильно искаженный, белорусский вариант гражданского контроля за армией. Если невозможен реальный контроль, то появился вот такой виртуальный.
Валерий Карбалевич
Читайте также в рубрике «Диагноз»: