Почему в Беларуси так заботливо прикрывают коррупционеров?
Много лет наблюдая за действиями законодателей моды в сфере борьбы с коррупцией, все больше и больше убеждаюсь, что все их действия направлены на то, чтобы максимально смягчить удар, когда очередь дойдет до них самих.
На днях брали в прокуратуре информацию по осуждению одного из руководителей госпредприятия, который систематически получал откаты. Причем приговор суда уже вступил в силу. Прокуратура дает информацию, но категорически требует не называть имя и фамилию осужденного коррупционера. Фамилию, которую ранее журналисты сами выяснили и уже называли. Спрашиваем: почему нельзя назвать ФИО осужденного коррупционера? Ответ получаем простой: у вас свои правила, у нас свои. Верховный суд, кстати, тоже не называет имена осужденных коррупционеров, ограничиваясь первыми буквами имени и фамилии.
Интересно, что во всех основополагающих документах, которые регулируют в Беларуси борьбу с коррупцией, общественное осуждение и порицание являются по сути главным инструментом для профилактики данного вида преступлений. Все эти комиссии, которые согласно закону «О борьбе с коррупцией» создаются на предприятиях, не дают и десятой доли того профилактического эффекта, который дает общественное порицание. Если чиновник будет знать, что, взяв на лапу, он может быть не только осужден, а и громогласно осуждаем всеми, что все соседи, сослуживцы и родственники будут показывать пальцем и шептаться не только за его спиной, но и за спинами членов его семьи, что его дочери в школе будет стыдно за отца, что супруге будет неловко даже выйти на улицу под осуждающие взгляды соседей, тогда этот чиновник десять раз подумает, прежде чем преступить закон. Для этого и слушания в судах делают открытыми.
Гласность играет еще одну немаловажную роль. Ни для кого не секрет, что в Беларуси получила широкое распространение практика, когда осужденные коррупционеры, отсидев год-два, выходят на свободу и находят себе новые теплые места, даже несмотря на судебный запрет. Но если имя коррупционера получит широкую огласку, то его новое теплое место сразу станет известно журналистам и общественности. В такой ситуации вернуть себе если не прежнее, то хотя бы близкое к нему положение будет значительно сложнее.
Почему же тогда прокуратура и Верховный суд не используют столь мощный инструмент в борьбе с коррупцией, как общественное осуждение и порицание? Не используют вопреки закону, который нарушается внутренними нормативными актами. Тут только один ответ. Тот, кто создавал все эти внутренние нормативные акты, мог преследовать только одну цель — максимально смягчить удар, когда очередь дойдет до него.
Можно понять МВД, ДФР и Следственный комитет, которые не называют фигурантов коррупционных дел на начальной стадии расследования. Хотя и на стадии возбуждения коррупционных дел фамилии фигурантов должны называться.
Предвижу возмущения определенных лиц: а как же права человека, которого нельзя называть коррупционером до вступившего в силу приговора суда? Возражу. Во-первых, ведь и после вступившего в силу приговора суда не называют. Во-вторых, никто не заставляет называть человека коррупционером на стадии возбуждения уголовного дела. Для этого определены вполне конкретные статусы. На стадии возбуждения дела — подозреваемый в совершении коррупционного преступления, потом — обвиняемый, а затем, после вступившего в силу приговора, можно и коррупционером назвать.
Согласен, не факт, что подозреваемый будет потом осужден, а его имя будет уже замарано. Но тем и лучше. Если дело было возбуждено необоснованно или потом в суде не удалось доказать вину обвиняемого, то в таком случае пострадавший должен иметь возможность взыскать солидную компенсацию с виновного ведомства. В такой ситуации силовики десять раз подумают, прежде чем возбуждать уголовное дело. Лучше системы сдержек и противовесов еще никто ничего не придумал.
Это, кстати, еще одна из причин, почему борцы с коррупцией не хотят называть имена проштрафившихся чиновников. Так безопасней, ответственности меньше. Да, взыскать с правоохранителей компенсацию за необоснованное уголовное преследование в Беларуси нереально, но оправданные чиновники все равно будут писать много жалоб, чем доставят немало хлопот и неприятностей.
А при нынешней системе покровительства коррупционеров всем хорошо. По сути, в Беларуси создан настоящий круговорот коррупции внутри системы. Это своеобразная движущая сила всего белорусского чиновничества, которая очень рьяно оберегается.
Я бы на месте властей, если они действительно ведут борьбу с коррупцией, а не просто делают вид, и имена бы называл, и Доски позора организовал. Есть же у нас Доски почета, почему не сделать аналогичные для выявленных коррупционеров? Но голову даю на отсечение, что белорусские чиновники на это никогда не пойдут. Именно из боязни самим там оказаться. Они бы и соответствующие уголовные статьи убрали, вот только не могут.
Сергей Сацук, «Ежедневник»