«А если война? А у солдата выходной…»
Срочная военная служба нуждается в реформировании. Условия ее прохождения необходимо привести в соответствие с сегодняшними реалиями. И здравым смыслом.
Александр Лукашенко, встречаясь с журналистами государственных СМИ, затронул вопрос прохождения срочной военной службы. Высказался в том плане, что следует чаще солдат отпускать на побывку домой, чтобы облегчить психологическую адаптацию в армии.
Не первый раз белорусский руководитель обращается к этой теме. Слова произносит. Правильные, кстати, слова. Но правильных дел за ними не следует. Руководство Минобороны исходит из того, что текущий порядок предоставления увольнений военнослужащим срочной службы достаточно гибкий. Было бы желание непосредственных командиров этой возможностью пользоваться… А у командиров своя логика: отпустишь солдата в увольнение, а он, не дай Бог, чего учудит. Отвечать офицеру. А у него очередное звание подходит, премиальные, опять же, терять не хочется. Лучше пускай солдат сидит в казарме — так спокойнее. А в увольнение отпускать — за особые заслуги в качестве меры поощрения. В итоге, воз и ныне там. Хотя сдвинуть его большого ума не надо.
Для начала следует признать, что военнослужащий срочной службы — это не бездушый ресурс, а гражданин, который выполняет важную общественную (именно общественную) функцию в сфере национальной обороны. И как у каждого гражданина, у солдата есть базовые права и свободы. Например, право на время отдыха, которое он может посвятить своим потребностям, а не обязательному просмотру «Панорамы» на БТ. Ограничение этого права возможно только в крайней необходимости (война, ситуация катастрофического характера) или когда это диктуется интересами службы (мероприятия боевой подготовки, дежурства, наряды). Говоря проще, если чрезвычайной ситуации нет, и солдат не занят исполнением своих непосредственных профессиональных обязанностей, он должен иметь право и возможность удовлетворить личные потребности в свободное время. Именно как право, а не милость командира.
Ничего необычного в этом нет. Солдаты-срочники, разъезжающиеся по домам на выходные, в пятницу заполняют авто- и железнодорожный вокзалы, например, в Таллинне. В казармах остаются только дежурные силы. Остальные с пятницы вечера до утра понедельника имеют право проводить свободное время там, где решат сами. Кто-то едет домой к родителям, кто-то в гости к армейским друзьям. Кто-то остается в казарме, потому что есть планы на выходные в Таллинне. Это — личное дело совершеннолетних дееспособных людей.
Конечно, молодые парни время от времени попадают в истории: кто-то подрался на дискотеке, кто-то напился и задержан полицией. Но в чем тут трагедия? В Беларуси в этой ситуации проблемы возникли бы у непосредственного офицера-командира: мол, провалил воспитательную и идеологическую работу. Хотя при чем тут офицер? Задача офицера — учить солдата защищать и воевать, а не нянчить его. И если солдат в свое свободное время, находясь за пределами воинской части, допустил проступок — это его персональная ответственность. Офицер отвечает за солдата в служебное время, а на территории военной части — круглосуточно.
Во времена, когда голландская армия формировалась за счет призыва, солдаты-срочники имели право даже ночевать дома. Голландия — страна маленькая, размером с Гомельскую область. Большинство парней служили вблизи своего дома. И там же зачастую и ночевали. Благо автомобиль есть у каждого. В казармах оставались дежурные команды.
В нашем советском представлении армия — казарма, полная солдат. Считается, что только изоляция, надзор и постоянное пребывание вместе позволяет им привить дисциплину и обучить «военному делу настоящим образом». Однако дисциплина прививается, а подготовка осуществляется не за счет полутюремного режима, а через чувство ответственности за исполняемый долг и высокую мотивацию. Та же эстонская армия — наиболее боеготовая среди стран Балтии. И уровень ее подготовки один из лучших в НАТО. Голландские танкисты-срочники на танковых соревнованиях «громили» американских и британских профессионалов.
«А если война? А солдаты в большинстве своем по домам разъехались», — может спросить читатель. Во-первых, война не приходит «сегодня на завтра». Ей предшествует период обострения, во время которого изменяется и режим несения службы. Во-вторых, в Беларуси в отличие от Китая офицеры не живут в казарме. У них тоже есть время отдыха и выходные дни. И это никого не смущает. Потому что организация прибытия по тревоге в расположение подразделения — это уже давно отработанный вопрос для офицеров. И нет ничего невозможного в том, чтобы распространить эту схему и на солдат, находящихся в увольнении. В эпоху повсеместной мобильной связи по собственному опыту знаю, что за 10—15 минут можно оповестить по схеме 200 человек, которые в течение часа-полутора прибудут к месту сбора в пределах административного района.
Очевидно, что срочная военная служба нуждается в реформировании. Условия ее прохождения необходимо привести в соответствие с сегодняшними реалиями. И здравым смыслом. Белорусские парни ничем не хуже своих европейских сверстников. То, что работает в европейских армиях, вполне может быть использовано в нашей. Увольнения для солдат-срочников на выходные должны стать правилом, а не исключением.
И о парковках для их личного автотранспорта тоже пора задуматься…
Андрей Поротников, руководитель проекта BelarusSecurityBlog
Читайте также:
БелАЭС: новый фронт потенциальных проблем
История, которая может еще аукнуться, или «Поджог рейхстага» по-белорусски
Зачем нам знать, сколько у нас войска?