Конституционный суд должен стать украшением правовой системы Беларуси

Лирическое начало

Это было похоже на сказку. Верховный Совет 12-го созыва слушал наши краткие выступления и выражал свое отношение голосованием. Из 11 отобранных кандидатов доверие получили 9.

Я оказался в Конституционном суде в силу стечения ряда обстоятельств. Во-первых, я был членом экспертного совета при комиссии по законодательству и разработчиком законопроекта о Конституционном суде. Во-вторых, был одним из самых молодых докторов юридических наук, а в судьи КС рекомендовались прежде всего юристы-ученые. В-третьих, мне всячески содействовал председатель комиссии по законодательству Дмитрий Булахов. Он и сам рассчитывал попасть в этот суд и, возможно, стать его председателем (в дальнейшем такая попытка была предпринята, но она оказалась неудачной).

В составе суда оказались юристы из разных органов власти: Верховного Совета, судов, правительства, министерства юстиции, судов. Мало кто из них представлял, чем должен заниматься Конституционный суд. Многими двигал меркантильный интерес: получше устроиться.

Исполняющим обязанности председателя суда стал самый титулованный и опытный юрист из нашего состава — Валерий Гурьевич Тихиня. Должность председателя долго оставалась вакантной, так как кандидатуру на нее предлагал президент.

Летом того же года, после избрания в Беларуси первого президента, в работе Конституционного суда возникли сложности. Они объяснялись тем, что А. Лукашенко стал издавать правовые акты, которые все чаще вступали в противоречие с Конституцией. В силу своих полномочий суд обязан был на них реагировать. Почти каждая такая реакция вызывала ответную реакцию, что сказывалось на отношениях между судом и президентом. Именно поэтому А. Лукашенко длительное время не вносил на утверждение парламента кандидатуру председателя Конституционного суда (это произошло лишь в марте 1995 года).

Чуть позже началась необъявленная война с неугодными судьями, которых подозревали в предумышленном признании ряда президентских указов неконституционными. Мы потеряли служебные автомобили, законные льготы, престиж среди госаппарата.

Крах планов

К ноябрю 1996 года суд признал неконституционными 16 указов президента и одно служебное распоряжение от 29 декабря 1995 года, которым органам управления предписывалось не исполнять решения Конституционного суда. В своем послании президенту и парламенту по итогам 1995 года суд оценил состояние конституционной законности в стране как неудовлетворительное, возложив ответственность за это во многом на президента и его администрацию.

Конституционный суд поставил перед Верховным Советом 13-го созыва вопрос о введении уголовной ответственности за неисполнение решений суда. В июне 1996 года такая ответственность была введена в УК. Правда, решения Конституционного суда по-прежнему не исполнялись.

Перед референдумом 1996 года по предложению председателя Верховного Совета С. Шарецкого Конституционный суд вынес решение о рекомендательном характере голосования по вопросу о принятии поправок в Конституцию 1994 года. Отметка об этом решении была сделана в бюллетене для голосования. Однако, несмотря на эти явные знаки и ответственность за неисполнение решения суда, новая редакция Конституции была введена в действие. Верховный Совет 13-го созыва был досрочно распущен. Печальная судьба ждала и Конституционный суд. Шесть судей подали заявления об отставке, а автор этой статьи был освобожден от должности с формулировкой «в связи с окончанием срока полномочий судьи».

Первый председатель Конституционного суда В. Тихиня в своих воспоминаниях о том времени написал: «Суд был подобен кораблю, который попал в девятибалльный шторм. Тем не менее Конституционный суд как орган, призванный обеспечивать верховенство права в законодательстве и в правоприменительной деятельности, достойно выдержал свой экзамен на профессиональную зрелость и прочность».

К сожалению, я не могу согласиться с этими пафосными словами и утверждаю: Конституционный суд первого состава не выполнил своей миссии, поскольку не остановил проведение явно неконституционного референдума 1996 года. Хотя мог бы это сделать. Во всяком случае, для этого были основания и возможности.

После референдума 1996 года в стране был сформирован другой Конституционный суд, с иным составом судей и иным статусом. С того времени он продолжает свое тихое существование, напоминая о себе посланиями о состоянии конституционной законности в стране (об одном из таких посланий шла речь в моей статье «В каком суде я хотел бы работать», «Снплюс», 2 апреля 2019 г.).

Путь к возрождению

В дни 25-летия образования Конституционного суда я хочу высказать свои суждения о возрождении легитимного состава Конституционного суда, который может стать украшением правовой системы Республики Беларусь.

Первое: надо восстановить действие Конституции 1994 года, которую суд призван охранять от всяких посягательств.

Второе: новых судей должен избирать демократический парламент на определенный срок (например, на пять лет).

Третье: полномочия суда следует расширить, включая право проверять нормативные акты всех государственных органов и должностных лиц, толковать положения Конституции, высказывать соображения о конституционности проектов международных договоров, давать заключения по вопросам законности выборов и референдумов.

Четвертое: в суд могут обращаться все заинтересованные субъекты, в том числе группы депутатов, судьи, прокуроры, адвокаты, политические партии и иные организации, а также граждане.

Пятое: суд должен иметь возможность проверять по собственной инициативе правовые акты, которые вызывают сомнения в своей законности.

Порядок организации и деятельности Конституционного суда должен регулироваться в новом законе о Конституционном суде. Как и 25 лет назад, я готов принять участие в его подготовке, а если понадобится, то и претворять в жизнь в составе нового суда.

Михаил Пастухов, доктор юридических наук, профессор

Читайте также:

Почему у нас много наркоманов?

Здание у верховного суда новое. А система осталась старая

Кому должен подчиняться ДИН?

В каком суде я хотел бы работать