Цена Победы

Мифический Калинов

Впервые цифру советских военных потерь в 1946 году назвал Сталин. В интервью, посвященном Фултонской речи Уинстона Черчилля, он утверждал: «В результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу около семи миллионов человек. Иначе говоря, Советский Союз потерял людьми в несколько раз больше, чем Англия и Соединенные Штаты Америки, вместе взятые».

В 1950 году на французском языке вышла книга «Говорят советские маршалы», вскоре переведенная еще на несколько языков. Ее автором значился Кирилл Дмитриевич Калинов, полковник Советской Армии, будто бы работавший в аппарате советской военной администрации в Восточном Берлине и перебежавший в Западный Берлин в 1949 году. В этой книге со ссылкой на секретные советские документы приводились данные о потерях в Великой Отечественной войне: 8,5 млн погибших и пропавших без вести, 2,5 млн умерших от ран и 2,6 млн погибших в плену. В сумме это дает 13,6 млн человек.

Эту цифру счел наиболее достоверной цифрой потерь Красной Армии германский демограф Гельмут Арнтц, который добавил к ней названные Сталиным 7 млн человек как потери мирного населения (хотя Сталин включил в нее военных) и получил 20,6 млн человек.

Никита Хрущев в 1961 году в письме премьер-министру Швеции Таге Эрландеру назвал цифру общих потерь СССР в войне тоже в 20 млн человек. При этом неофициально считалось, что половина потерь приходится на военнослужащих, а половина — на гражданское население.

Между тем впоследствии выяснилось, что никакого полковника К.Д. Калинова в природе не существовало, а авторами его «мемуаров» были два русских эмигранта, живших в Париже, — бывший советский дипломат-перебежчик Григорий Беседовский, ставший невозвращенцем в 1929 году, и Кирилл Померанцев, эмигрировавший вместе с родителями в 1920 году.

Нереальный Кривошеев

В 1990 году совместная комиссия Госкомстата и Генштаба Вооруженных Сил СССР оценила потери Советского Союза в 26,6 млн человек, в том числе потери вооруженных сил были определены в 8 668 400 человек, погибших и умерших за годы Великой Отечественной войны.

В 1993 году на основе материалов комиссии был издан сборник «Гриф секретности снят» под редакцией генерал-полковника Григория Кривошеева. Авторы сборника путем различных манипуляций привели соотношение безвозвратных потерь Красной Армии и вермахта и его союзников на советско-германском фронте почти что к равенству — 1,1:1 в пользу немцев.

Однако данные кривошеевского сборника в части, касающейся потерь в Великой Отечественной войне, не имеют ничего общего с реальностью.

В тех случаях, когда их оказывается возможным проверить по отдельным сражениям, советские безвозвратные потери в сборнике «Гриф секретности снят» оказываются заниженными на порядок по сравнению с истинными потерями. Самый яркий пример связан с Курской битвой.

Согласно данным сборника «Гриф секретности снят», 5 июля 1943 года, к началу Курской битвы, войска Центрального фронта насчитывали 738 тысяч человек и в ходе оборонительного сражения с 5 по 11 июля включительно потеряли убитыми и пропавшими без вести 15 336 человек и ранеными и больными 18 561 человека. При этом немецкая группа армий «Центр» в первую декаду июля взяла 6647 пленных, а во вторую декаду — 5079. Почти все они были взяты в ходе операции «Цитадель».

К моменту перехода Красной Армии в наступление на Орел, 12 июля, состав войск Центрального фронта почти не изменился: прибыла одна танковая бригада.

Кроме того, из 42-й и 129-й стрелковых бригад была сформирована 226-я стрелковая дивизия, а потерявшая почти весь личный состав 132-я стрелковая дивизия была выведена на переформирование, причем ее уцелевшие бойцы были использованы для пополнения оставшихся в составе фронта дивизий.

С учетом этого численность войск Центрального фронта к началу советского контрнаступления 12 июля должна была составить около 704 тысяч человек, а в действительности составила лишь 645 300 человек. Есть все основания полагать, что официальные данные о потерях в данном случае занижены как минимум на 58,7 тысячи человек, то есть в 2,7 раза.

Думаю, этого примера достаточно, чтобы понять, что данные сборника «Гриф секретности снят», авторы которого использовали главным образом донесения фронтов о потерях, нельзя класть в основу оценки безвозвратных потерь Красной армии.

Трагедия языком цифр

В качестве альтернативного метода я использовал данные о безвозвратных потерях Красной армии в 1942 году (с разбивкой по месяцам), которые в 1993 году опубликовал генерал-полковник Дмитрий Волкогонов, советник президента Бориса Ельцина. Данные Волкогонова вдвое превышают данные о потерях в 1942 году, содержащиеся в сборнике «Гриф секретности снят».

Я также сравнил помесячную информацию о потерях, приводимую Волкогоновым, с данными о помесячном числе раненых за всю войну в процентах от среднемесячного уровня, приведенными в книге бывшего начальника Главного военно-санитарного управления Красной армии генерал-полковника медицинской службы Ефима Смирнова «Война и военная медицина 1939—1945».

Выяснилось, что в 1942 году единственным месяцем, в котором немцы почти не брали пленных, а советские безвозвратные потери были подсчитаны наиболее точно, был ноябрь. Для этого месяца на 1% раненых от среднемесячного уровня за войну приходится 5000 погибших.

Распространив эту пропорцию на всю войну и вычтя из полученной суммы 900 тысяч пропавших без вести, оставшихся на оккупированной территории, но не попавших в плен, и добавив 4 млн умерших в плену, а также небоевые потери, я получил общие потери Красной Армии в 26,9 млн убитыми и умершими.

Общие же потери советского населения вместе с потерями вооруженных сил я оцениваю в 40,1—40,9 млн человек, из которых на долю мирного населения приходится 13,2—14,0 млн.

Не умением, а числом

Сталин наказывал своих генералов тогда, когда они несли большие потери пленными. В начале войны советские войска в Белоруссии были разбиты и потеряли более 300 тысяч человек пленными. Тогда Сталин расстрелял группу генералов во главе с командующим Западным фронтом Дмитрием Павловым. В последовавшем затем Смоленском сражении потери советских войск пленными опять составили около 300 тысяч человек.

После этого у Сталина появляется мысль расстрелять начальника Генштаба Георгия Жукова, от чего его с трудом отговорили Маленков, Молотов и Берия.

Об этом Берия напоминал своим коллегам по Президиуму ЦК КПСС в письме вскоре после своего ареста: «Т.Т. Маленков и Молотов (другой вариант расшифровки — Микоян. — Б.С.) хорошо должны знать, что Жуков, когда его сняли с генерального штаба по наущению Мехлиса, ведь его положение было очень опасно, мы вместе с вами уговорили назначить его командующим фронтом и тем самым спасли будущего героя нашей Отечественной войны…»

Потом последовало более 600 тысяч пленных в Киевском котле. Но здесь расстреливать было особенно некого: командование Юго-Западного фронта погибло в окружении. Прежний командующий Юго-Западным направлением Буденный как раз выступал за отвод войск, за что и был снят.

Новый же главком Тимошенко, будущий сват Сталина (дочь Тимошенко Екатерина была женой Василия Сталина в 1946—49 годах) и вообще близкий к нему человек, из-за этой своей близости наказания не понес. Дальше последовал Вяземско-Брянский котел с 660 тысячами пленных. По утверждению Жукова, Сталин тогда собирался отдать под трибунал командующего Западным фронтом Конева, и только его, Жукова, заступничество спасло Ивана Степановича от суровых последствий. В мае 1942 года произошли катастрофы на Керченском полуострове (170 тысяч пленных) и под Харьковом (240 тысяч).

За Керчь ответили начальник ГлавПУРа и представитель Ставки Мехлис и командование Крымского фронта, пониженные в должностях и званиях. За Харьков ответил начальник оперативной группы Юго-Западного направления Баграмян, снятый с должности.

После ноября 1942 года вермахт никогда уже не брал больше 50 тысяч пленных в одной операции, и Сталин теперь наказывал своих генералов за невзятые города и незанятые территории.

Огромные потери Красной Армии были следствием того, что о сохранении солдатских жизней не заботилось подавляющее большинство командиров, начиная с Верховного главнокомандующего Сталина. Поэтому цена победы оказалась непомерно высокой.

Борис Соколов, Радио Свобода