TOP

Убийство Романа Бондаренко

Белорусской революции которой 100 дней, ознаменовались резким обострением противостояния между протестующим народом и властью. Масштаб политических репрессий со стороны режима существенно возрос и расширился, он захватывает все новые пространства и территории.

ОМОН пришел во дворы минских многоэтажек, чтобы навести там «порядок». Начали искать граждан, бывших наблюдателями на выборах, выламывая двери их квартир. Ищут тех, кто подписался в поддержку Виктора Бабарико и других альтернативных кандидатов. Банки начали конфисковывать деньги своих клиентов, полученные из некоторых источников, которые не понравились властям.

Власти действуют со все большим демонстративным пренебрежением к закону и Конституции. 10 ноября Лукашенко потребовал до конца года создать официальные профсоюзы во всех негосударственных компаниях. «Если только до конца года частные предприятия не создадут… профсоюзные организации, то эти частные предприятия будут ликвидированы», — заявил он.

Таким образом, государственные профсоюзы в частных компаниях будут создаваться насильно. Хотя, согласно закону, вступление в профсоюз — дело добровольное.

Палата представителей готовит поправки в Закон «О гражданстве Республики Беларусь». Предусмотрена возможность лишения белорусского гражданства в связи с участием в террористической и иной экстремистской деятельности либо нанесении тяжкого вреда интересам Беларуси.

Никого не смущает, что такой закон противоречит статье 10 Конституции Беларуси, которая гласит: «Никто не может быть лишен гражданства Республики Беларусь». Власти действуют по логике, что если желания Лукашенко противоречат Конституции, то тем хуже для Конституции.

В общем, сейчас мы видим, что любое новое заявление или новое действие Лукашенко — это дополнительный раздражитель для и так уже возбужденного и наэлектризованного общества. Он постоянно подливает масло в огонь, а затем тушит его силами ОМОНа. Такой охотничий азарт.

12 ноября был убит Роман Бондаренко. Его убили не во время акции протеста, как Александра Тарайковского, а после того, как его схватили неизвестные во дворе и посадили в бусик. Из пресс-релиза Следственного комитета известно, что позже он оказался в здании Центрального РУВД Минска. И оттуда его без сознания увезла скорая помощь.

Власти с самого начала показали, что расследовать это преступление они не собираются. Причем, врут грубо, не особо заботясь о правдоподобии. Например, как сообщили в главном управлении внутренних дел Мингорисполкома, милиция приехала во двор по вызову, нашла «гражданина с травмами» и «вызвала скорую помощь». Но это противоречит информации Следственного комитета, из которого следует, что милиция доставила Романа в Центральный РУВД столицы. Сами органы охраны порядка путаются в показаниях.

Затем, по информации следственного комитета, Роман Бондаренко был пьяный. Эту же версию озвучил и Лукашенко во время пресс-конференции для СМИ 13 ноября. Но независимые медиа опубликовали фото медицинских документов, из которых видно, что алкоголя в крови Романа Бондаренко не было.

Более того, независимые СМИ, изучив видео с места событий, быстро установили главного подозреваемого в этом преступлении.

Поскольку власти с самого начала начали маскировать преступление, то в чисто практическом смысле это означает, что силовики фактически получили карт-бланш на убийство задержанных. До сих пор им разрешалось ломать только руки, ноги и пальцы.

Убийство Романа Бондаренко стало вехой, ознаменовавшей переход политического процесса к новому качеству. События в Беларуси уже назвали гуманитарной катастрофой.

Интервью Лукашенко белорусским и иностранным СМИ 13 ноября оставляет странное впечатление. Он нарисовал такую фантасмагорическую, сюрреалистическую картину мира, которая имеет весьма отдаленное отношение к реальности. Белорусские протесты он объясняет всемирным заговором, устроенным Западом, чтобы «убрать конкурента». Здесь сложно что-то всерьез комментировать.

Лукашенко намекал на возможность досрочных президентских выборов. Но при условии, что в стране будет спокойствие. Условие мало выполнимое.

Но в этом интервью был один любопытный сюжет. Лукашенко несколько раз повторил, что «бежать я никуда не собираюсь», «и не убегу», «кроме Беларуси у меня ничего нет». А потом вдруг проговорился: «Я уеду в ту же Россию, буду жить, работать». Видимо, были какие-то договоренности с Путиным на этот счет. И он их выдал.

То есть все эти клятвенные уверения, что он не убежит из Беларуси, на самом деле ничего не значат. Ибо в глубине души он понимает, что в случае отставки спокойной жизни в своей стране у него не будет. Слишком много он здесь накуролесил. И никакие гарантии безопасности, даже конституционные, не помогут. Более того, даже его преемник, первое, что сделает, придя к власти, это сдаст своего бывшего патрона. Как это сделали политические наследники Сталина после его смерти. Ибо политическое наследие Лукашенко стало настолько одиозным, что любой (я подчеркиваю, любой) новый лидер Беларуси, даже назначенный бывшим президентом, будет стремиться избавиться от него.

Но в таком случае возникает естественный вопрос: а куда собираются бежать милицейские генералы, да и просто рядовые омоновцы? Неужели они думают, что Путин подготовил и для них домик в Ростове? Напрасно.

15 ноября в Беларуси прошла традиционная воскресная акция протеста. Уже третье воскресенье в Минске протестующим не удается организовать марш. Силовики разгоняют, разделяют людей на отдельные группы, не дают собраться в одном месте.

Впервые с августа, сотрудникам МВД удалось провести зачистку. Убийство Романа Бондаренко не стало, как многие предполагали, катализатором массового взрыва общественного возмущения. Взрыв был, но в обычных для последних трех недель масштабах.

Почему так происходит?

Людей на митингах явно становится меньше. Хотя точно сосчитать сложно, ибо людям не удается собраться в одном месте. Причины очевидны: COVID-19, физическая, моральная, психологическая усталость людей.

Как бы то ни было, но жестокие репрессии делают свое дело. То, что 9-11 августа не сработало и даже, наоборот, вызвало шок, теперь начинает работать. Общество адаптируется к насилию. Если его вводить постепенно, в гомеопатических дозах, то даже убийство начинает восприниматься как нечто привычное.

Власти использовали целый арсенал средств, которые ранее либо не применялись, либо это делали в меньших масштабах. Это закрытие большинства станций метро, остановка общественного транспорта в центре столицы, закрытие всех улиц в местах сбора протестующих, мобилизация максимального количества силовиков из регионов. Это фактически перевод двухмиллионного города на осадное положение.

Силовики стали действовать более жестко. Теперь у них нет никаких табу, границ, запретов. Они, не церемонясь, бросают светошумовые гранаты в плотную толпу, не заботясь о пострадавших, стреляют резиновыми пулями вслед убегающим людям. Без тени сочувствия на площади Перемен был разрушен мемориал памяти Романа Бондаренко, снесены флаги и плакаты, разрушены палатки, разбиты лампадки со свечами, выброшены цветы, иконы. Теперь для них нет ничего святого.

Но есть признаки противоположной тенденции. 15 ноября внезапно взорвались регионы. Там убийство Романа Бондаренко стало спусковым крючком для подъёма уличной активности. Так что противостояние продолжается.

Валерий Карбалевич

Читайте также в рубрике «Диагноз»:

Три месяца революции

Многокупольный «золотой парашют»

Беларусь на развилке

Повышение ставок

Присоединяйтесь к нам в Фэйсбуке, Telegram или Одноклассниках, чтобы быть в курсе важнейших событий страны или обсудить тему, которая вас взволновала.