Агрессия как способ не догнать, а убежать
Вопреки всеобщему убеждению, цели Кремля являются не наступательными, а оборонительными
14 февраля Министерство культуры России приостановило общественные обсуждения проекта указа президента об утверждении «Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей», опубликованного в декабре.
«Это необходимо для выработки новых подходов к подготовке и обсуждению документа, позволяющих объективно и всесторонне учесть все мнения, доводы и замечания, поступившие в адрес разработчиков», — сказано в пояснении.
Неожиданное решение, если учесть, что с 21 января по 4 февраля 2022 г. на официальном портале правовой информации за документ проголосовало 100 760 пользователей, а против 78 928.
К числу традиционных ценностей Министерство культуры относит права и свободы человека (куда же в наше время без них!), патриотизм, гражданственность, служение Отечеству, крепкую семью, коллективизм, взаимопомощь, историческую память, преемственность поколений и высокие нравственные идеалы.
«Извините за выражение, но нам насрать на западные санкции»
Пример высоты, на которую в путинские годы подняли нравственные идеалы сотрудники Министерства иностранных дел, был продемонстрирован послом РФ в Швеции Виктором Татаринцевым в интервью шведскому изданию Aftonbladet за день до приостановления Министерством культуры указа президента. Отвечая журналисту на вопрос по поводу санкций, дипломат сказал буквально следующее: «Извините за выражение, но нам насрать на западные санкции».
Естественно, это откровение было вынесено в заголовок интервью.
В качестве комментария столь неординарного события мы предлагаем нашим читателям тест российского политика Леонида Гозмана, позаимствованный на сайте «Эхо Москвы».
«Вы все печалились, что нет у нас национальной идеи. То ли это «Православие-Самодержавие-Народность», то ли «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». То ли и вовсе патриотизм. Но одно устарело, а другое не возбуждает.
Первым работающую национальную идею сформулировал, как ему и по должности положено, наш национальный лидер, который и не был тогда еще национальным лидером, а был всего лишь кандидатом на пост президента. «Мочить в сортире!». И это овладело массами. Здесь было все — и наше, безусловное, превосходство над врагом, и вседозволенность, и презрение к приличиям.
Но время проходит, а новое время требует новых песен. И вот она, новая песня, вот те отлитые в граните слова, которых так ждала страна: «Нам насрать!». И неважно, что прозвучали эти слова из уст всего лишь Чрезвычайного и Полномочного Посла России в Швеции, из уст дипломата. Важно, что они являются квинтэссенцией всей политики последних лет, которая проводится и, не надейтесь, долго еще будет проводиться под руководством нашего вождя.
Первый вариант — «Мочить в сортире!» — касался нашего отношения к врагам. Новый шире. Насрать нам на весь мир, а вовсе не только на западные санкции. Нам насрать на все — на закон внутри страны и на международное право, на собственные обещания и здравый смысл, на свой народ и на другие народы. Нам насрать на прошлое, которые мы постоянно перепридумываем, и на будущее. На Бога, совесть и русский язык нам тоже насрать. Вот это и есть национальная идея сегодняшней России.
Так победим!»
Время больших идей уходит, когда во весь голос звучит язык подворотни
Следует отметить, великий и могучий русский язык, который в республике-партизанке в соответствии с конституционным референдумом 1995 г. получил равный статус с белорусским (Статья 17. Государственными языками в Республике Беларусь являются белорусский и русский языки), непрерывно обогащаясь.
Возьмем для примера слово «мерзавцы». Еще лет 5-6 назад оно практически не встречалось в медийном пространстве, финансируемом из госбюджета. Но кого сегодня удивишь тем, что «этим политическим мерзавцам удалось очень многих настроить на антироссийские, русофобские настроения», «Эти мерзавцы организовали охоту на людей», «Хорошо, что мы задержали этих мерзавцев, а если бы нет?» Цитировать можно до бесконечности…
Язык подворотни, как это не покажется странным, свидетельствует о том, что время больших идей на просторах Союзного государства безвозвратно прошло. И если политики эту истину еще не постигли, то для поэтов она давно не является тайной. Слово Игорю Губерману:
Сижу с утра до вечера,
С понурой головой:
Совсем нести мне нечего,
На рынок мировой.
Речь, разумеется, идет не о нефтепродуктах и калийных удобрениях. Этого добра, слава Богу, хватает, и что не менее важно, на мировом рынке цены на это добро растут. Речь о так называемой «мягкой силе» (англ. soft power).
По словам автора термина, американского политолога Джозефа Ная, язык и культура страны — это «мягкая сила», которая играет ключевую роль в международных отношениях, влияя напрямую, или косвенно, на мировую политику и деловые связи. Примеры, приведенные выше, проходят скорее по разряду не культуры, а культурки. Но не обессудьте. Чем богата, тем и рады.
Время больших идей на просторах Союзного государства безвозвратно прошло.
Политика Кремля сегодня – вовсе не от хорошей жизни
Да, было – сплыло. Но оно все же было, что и зафиксировали отлитые в граните (автор фразеологизма российский политик Дмитрий Медведев) строки поэта Павла Когана:
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
Дойти до Ганга и по нему сплавиться в Индийский океан, чтобы в его водах вымыть сапоги, сегодня не мечтает даже Владимир Жириновский. За 30 лет вставания с колен «наша Россия» окончательно завершила этап расширения русской цивилизации. Все, что мы сегодня наблюдаем, от воинственной риторики, до бряцанья оружием, — это свидетельства перехода к обороне, что и подтверждает неоднократно цитируемый в рубрике «Параллели» российский политолог Владимир Пастухов:
«Ритуальные посещения Дракона стали обязательным атрибутом западного политического этикета. Каждый уважающий себя рыцарь европейского общего стола должен нанести визит к Дракону, чтобы обсудить с ним судьбу Прекрасной девы (Украины). Орбан и Макрон уже побывали в Москве, Шольц на подходе. Дракон рад всем, кроме «англосаксов», которые оказались жесткими на вкус.
Постепенно конфигурация игры Кремля и, соответственно, контригры Запада становится более понятной, что не делает ее более предсказуемой. Точкой отсчета для моделирования ситуации может стать скорректированное представление о целях Кремля в этой игре. Вопреки всеобщему убеждению, они являются не наступательными, а оборонительными — в том смысле, что агрессию Кремль сегодня демонстрирует вовсе не от хорошей жизни. Он не догоняет кого-то, а убегает от чего-то».