«Дайте нам западные комбайны»… Да на ваших 25 центнерах с гектара серпами можно жать!

«Для того чтобы обеспечить собственную продовольственную безопасность, чтобы на столе у нас, как говорят в народе, был «і хлеб, і да хлеба», чтобы переработчики были обеспечены сырьем, а животноводство – кормами, сейчас всем нам нужно максимально организоваться. Страда – это, если хотите, наш продовольственный фронт. И от этого фронта зависит все. На войне как на войне».

Сколько времени вам понадобится, чтобы определить автора этой исторической цитаты?

Все правильно, Первый 21 июля собрал селекторное совещание по вопросам уборочной кампании.

Что сказано по сути? Руководитель государства ставил задачу собрать 9,5-10 миллиона тонн зерна всех видов, включая рапс, кукурузу, сурепицу и другие культуры, но правительство прогнозирует валовый сбор в объеме чуть больше 9 миллионов тонн.

Все остальное – главная песня о старом: сельскохозяйственная техника не готова к уборке, на селе приписки и т.д., и т.п.

Поговорили с кандидатом экономических наук Петром Мигурским о прогнозах на урожай и возможных последствиях.

– В этом году сельское хозяйство соберет зерновых минимум на 10% ниже прошлогоднего урожая.

Прогнозы правительства о том, что валовой сбор зерна, включая рапс, кукурузу, сурепицу и другие культуры, составит чуть больше 9 миллионов тонн зерна, я бы назвал чрезмерно оптимистичным. Продовольственным зерном мы себя обеспечим, а вот с кормовой базой будет гораздо сложнее. По моим расчетам, в нынешнем году мы соберем около 8 миллиона тонн зерновых – на 1 миллион тон меньше прогноза.

Глава государства тоже понимает сложившуюся ситуацию, поскольку принял решение закупить зерно у России. Ранее он говорил, что нужно приобретать зерно на несколько лет вперед, раз цены на него близки к себестоимости.

Но нет никакой необходимости тратить валюту на закупку зерна, на создание запасов, если мы сами производим его в достаточных объемах.

Посмотрим на урожай озимого ячменя. Значимость этой культуры раздули до таких размеров, как при Хрущеве значимость кукурузы. Но ведь не эта власть открыла озимый ячмень. Я сеял в своем колхозе еще в 1990-ый год, а вот зимой то ли 91-го, то ли 92-го года он вымерз полностью – на все 100%.

В Шкловском районе самый лучший показатель по озимому ячменю – 34 центнера с гектара, по Могилевской области в целом планка куда ниже – 24. Так вот я хочу спросить: а за что, собственно говоря, вы боролись, ребята? Урожайность ячменя ниже на 30% чем в прошлом году.

Озимый ячмень как самая ранняя культура может восполнить недостаток зерновых буквально в течение двух недель: когда заканчивается зерно, а новый урожай еще не подоспел. Чтобы восполнить двухнедельный разрыв в рационе животных – вот для чего он нужен. Но если в запасе есть зерно, зачем нам засевать необъятные площади тем, что даст заведомо низкий урожай? Можно выращивать зерно пшеницы и записывать его озимым ячменем – вот вам и высокая урожайность политической культуры – на остальные культуры сегодня никто не обращает внимания.

– Как скажется недобор на кормовой базе?

– Как мы уже говорили, он может составить минимум 10%, или 1 миллион тонн зерна. Если из рациона животноводчества исключить эту цифру, то мы можем недобрать порядка 500 тысяч тонн молока и около 50 тысяч тонн мяса.

– Петр Степанович, 30 лет идет непрекращающаяся “битва за урожай”. И 30 лет мы слышим: техника не готова к уборке, везде – приписки, приписки, приписки… Почему в постоянном сражении с каждым годом становится все хуже и хуже?

– Я тоже сегодня с утра в битве со смородиной, но, к сожалению, она не очень успешная: урожай маленький.

А приписки на самом деле приносят много пользы: зарплату, премии, ордена. Правда, при этом страдает только государство, а себестоимость зерна снижается: собрали 20 тонн зерна, а записали 30 тонн.

Приписки свойственны только государственному сектору, а вот частный, напротив, грешит отписками. Фермер смотрит: если в районе самая лучшая урожайность составляет 36,3 центнера с гектара, он покажет 37 центнера с гектара, хотя на самом деле собрал 60. Почему? Да потому что ему выгоднее продать свой урожай по достойной цене.

– Но зачем: ведь в обоих случаях приходится платить налоги?

– Хм, в этот понедельник могут быть одни налоги, а в следующую субботу – уже в два раза выше. Поэтому фермеры могут скрывать валовые показатели, объемы производства.

От приписок мы никуда не уйдем, пока частная собственность не постучится в каждую сельскохозяйственную дверь.

То же самое и с готовностью техники. Найдите хоть одного фермера, у которого она не готова к уборке? Нет таких, потому что у частника качественно другая мотивация в голове, нежели в колхозах и совхозах. В Шкловском районе примерно половина хозяйств держится на плаву, остальные – середнячки и беднячки. Да и чем помогает государство колхозам-совхозам? Единственная помощь с деталями к технике да продажа горюче-смазочных материалов по более низким ценам.

Так что приписки и неготовность сельскохозяйственной техники – это атавизмы государственной формы собственности. У моего знакомого фермера есть комбайн СК-5: такие машины в моем колхозе были в 1978 году. А уже через пять лет в появились комбайны “Дон” – это техника совершенно другого порядка. Но у знакомца СК-5 работает, исправно убирает зерновые.

А в колхозах плачутся: давайте нам новую иностранную технику…

Да на ваших 25 центнерах с гектара можно серпами жать, оставьте иностранные комбайны для урожайности в 70 и выше центнеров с гектара!

Скажите еще спасибо, что вам выделили в лизинг беларусские комбайны, за которые вы никогда не рассчитаетесь.

Смотрите, Украина в прошлом году в рамках зерновой сделки экспортировала 32 миллиона тонн зерна, а колхозов там оставалось только три, а может, их уже и нет. Вот как работает сельское хозяйство даже во время войны.