Псих
Человеческая жизнь в масштабах Вселенной стоит очень немного. Я имею в виду протяженность жизни человека. Две с половиной минуты, всего-то... Когда пытаешься осмыслить этот факт, приходишь к первому и простейшему выводу: жизнь — это действительно ценная штука…
История, о которой пойдет речь, не придумана. А то, что она случилась в самом конце прошлого века, не меняет ровным счетом ничего. Подобное может произойти в любой день и в любом месте. Думаю, лучше обойтись без фамилий. К слову, на памяти у меня, по крайней мере, два-три похожих происшествия…
Брак генетический
Дело было так. Двое граждан пили водку, а потом запивали пивом. Это приятное занятие было прервано третьим гражданином, которому тоже хотелось пива, но с деньгами было плохо, проще сказать, их не было совсем. Поэтому третий гражданин молча «одолжил» у тех двоих бокал пива. Естественно, им это не понравилось, они этого небогатого гражданина грубо из пивной выбросили.
Тут уже обиделся он. И, надо сказать, очень сильно, побежал домой, взял кухонный нож и всадил его одному из обидчиков в сердце. От чего тот и умер на месте…
Убийце, Эдуарду М., было тогда 18 лет. У убитого остались жена-алкоголичка и двое детей.
С точки зрения криминалистики преступление было несложным. Свидетелей — более чем достаточно. Вещественные доказательства в наличии. Следователю оставалось формально провести необходимые действия и передать дело в суд.
Суд, однако, вынес следующее постановление: «Освободить Эдуарда М. от криминальной ответственности за общественно опасное деяние, которое совершено в состоянии утери памяти». Суд также решил применить к Эдуарду принудительное медицинское лечение. И все потому, что суд пришел к выводу: Эдуард М. психически болен.
Согласно с принятым порядком, все убийцы проходят судебно-психиатрическую экспертизу. Тем более у следователя после бесед с Эдиком появились определенные сомнения в его нормальности. Заключение экспертов их подтвердило: очень запальчивый, во время вспышек злости себя не контролирует, появляется пена у рта, глаза становятся «бешеные», — вообще считает, что убил правильно, «отомстил обидчику».
Наш герой проходит стационарную психиатрическую экспертизу в Новинках. Диагноз медиков неутешителен: признано полное отсутствие памяти, страдает прирожденной умственной отсталостью в форме дебильности с психопатизацией личности по эпилептоидному типу. Нужна небольшая расшифровка.
Собственно, дебильность не является основанием считать человека больным. Но если она сочетается с психопатизацией личности — тут вопросов нет. Психопаты делятся на 8 основных групп. Эдик отнесен к так называемым эпилептоидам. Их признаки: крайняя раздражительность, приступы тоски, страха, гнева, нетерпеливости, обидчивости, жестокости, склонности к скандалам.
Самое время спросить: каким образом общество получило такой опасный «подарок»? Перескажу данные судебно-психиатрического осмотра.
Родился Эдик в семье из трех детей вторым. Родители пили. Мать лишили родительских прав. Ходить начал в 3 года, тогда же — говорить. Воспитывался в круглосуточном детском саду. Учебную программу в школе усваивал с большими трудностями. Семь классов окончил в школе-интернате для умственно отсталых детей. Часто убегал из школы. Конфликтовал с детьми и воспитателями. Запальчивый, особо жестокий, скрытный — так характеризовал его директор школы (после убийства). Последнее место работы — фасовщик в магазине, где светлых воспоминаний о себе тоже не оставил. Чисто по Гоголю: «матушка в детстве уронила на пол, с тех пор водкой шибает».
Явный генетический брак, без всяких кавычек. В таком случае вопрос о виновных понятен с самого начала: однозначно виновны родители. Правда, если копать вглубь, то неминуемо возникает следующий вопрос: а почему пили родители? Хотя, если копать так глубоко, появится очень много вопросов. А как на них ответить, я не знаю…
Только через уголовное дело выясняется: Эдуард М. и до преступления был душевнобольным человеком со всеми возможными последствиями. Обратим внимание на вышеупомянутый акт медосмотра: «прирожденная умственная отсталость». Другими словами, психиатры только констатировали факт, который ими же не был выявлен до рокового стечения обстоятельств. Что и привело к смерти человека.
Брак психиатрический
Уже почти забылось, но раньше, еще при СССР, психиатрии были свойственны не совсем традиционные функции. Скажем, постановка на психиатрический учет без всякого согласия человека. Подчеркну: здорового человека. Самый популярный диагноз был «вялотекущая шизофрения». Психиатры не любят об этом вспоминать. Но это было.
Сегодня с бывшей функцией психиатрии успешно справляются совсем другие органы. Законодательство теперь не позволяет принудительно лечить психически больных без их согласия, или согласия родственников, или законных представителей. Такого человека могут доставить к психиатру только родственники или милиция. В последнем случае — если признаки сумасшествия явные.
При этом необходимо написать заявление на имя заведующего городским психдиспансером. Только он дает согласие на первый осмотр. Но принудительно отправить на лечение не имеет права и он. Это решает комиссия. Например, шизофреники, дебилы и имбециллы, невротики отпадают сразу. Лечение назначается в крайних случаях: убийство или покушение на убийство, попытка суицида — словом, если человек в состоянии утраты памяти становится опасным для окружающих и самого себя. Интересно, что круг диагнозов, по которым ставят на учет, теперь сузился. Например, олигофренов и невротиков не ставят.
Больные, которые стоят на учете в психдиспансере на печально знаменитой улице Бехтерева, поделены на четыре группы в зависимости от тяжести заболевания. Больных первой группы врач должен навещать один раз в две недели, второй — раз в месяц и т.д. Правда, так представляется в идеале. Реально все обстоит, мягко говоря, не так. Если просто, то для визитов врача к своим больным у него просто нет транспорта. Периодичность осмотров больных, таким образом, можно смело ставить под сомнение.
Безусловно, можно купировать обострение болезни транквилизаторами, антидепрессантами, нейролептиками. Лекарств теперь хватает, но врач не может (или не хочет?) приехать к своему больному. К чему это приводит? Все к тому же: всевозможным эксцессам. Самый известный случай 90-х годов — убийство больным (он стоял на учете) своей матери и ранение сестры. Казалось бы, без ошибок медиков тут никак обойтись не могло. Однако до суда дело так и не дошло. Психиатрия — штука тонкая. Мне рассказали, что предсказать обострение болезни практически невозможно.
Все же я не соглашусь. При постоянном и внимательном наблюдении больного врач не может не заметить опасных изменений в состоянии больного. И постарается предотвратить приступ. В принципе, врача могут привлечь к уголовной ответственности за неправильный диагноз и лечение. Но парадокс в том, что это могут доказать сами психиатры. Станут ли они «закладывать» коллегу, если нет никакой гарантии, что они не окажутся когда-либо на его месте? Заведующий отделением судебно-психиатрической экспертизы Николай К. таких случаев не припомнит. Действительно, тонкая это материя — человеческая психика…
Но вернемся к тому, с чего начинали: человек убит. Поскольку жена покойного — алкоголичка, потерпевшей по делу признана его родная сестра. Но внимательный просмотр дела не навел на след какой-нибудь компенсации ей. Больше того, вопрос о компенсации в ходе судебного процесса даже не возникал.
Нет у нас пока такой практики, она только-только оформляется. Как нет традиции регулярно обращаться к психиатру на предмет уточнения состояния своего психического здоровья. (У нас поход к психиатру равносилен добровольному признанию себя душевнобольным.)
Тут возникает целый ряд вопросов. Например: какую меру ответственно несут родители Эдика? Медики, которые осматривали его в детстве и ничего опасного не нашли? Воспитатели школы-интерната, которые прекрасно знали, что представляет из себя «скрытный» мальчик? Суд не обсуждал степень ответственности всех этих господ и учреждений. Юридически виновных он не нашел. Но фактически они — есть. Виновна система психиатрической помощи, которая с советских времен мало в чем изменилась. Возможно, только по форме. Чаще всего психиатры занимаются просто констатацией фактов. Стройной системы профилактики, к сожалению, пока нет…
Вот приедет барин… Барин нас рассудит?
Эдик попал на принудительное лечение в спецбольницу, его обидчик — на кладбище. Со временем Эдика перевели на более легкий режим в родные Новинки. Потом комиссия признала: наступила устойчивая ремиссия, и больной может быть выписан под наблюдение районного психиатра.
Обычно при рассмотрении таких дел суд не ставит себе задачей выяснять все сомнительные сопутствующие вопросы. Как говорится, суду все ясно: душевнобольной, он и есть душевнобольной. Лично мне неизвестны случаи, когда бы суд попытался выяснить степень ответственности психиатра. И я понимаю судью: представители этой области медицины отличаются высокой степенью корпоративности — «своя свою познаша». C другой стороны, в памяти всплывает выражение одного умного и знающего человека: если вас будут осматривать пять психиатров, каждый по очереди, то вы получите пять разных диагнозов. Что да, то да…
Но если все так сложно и, судя по всему, меняться будет слишком медленно, то где выход?
Рекомендую исходить из логики. Согласно ей психиатрия финансируется из бюджета. Один из источников — налоги, которые мы платим. Другими словами, мы платим в том числе и за то, что государство через систему психиатрической помощи спасало бы нас от встречи с очередным «Эдиком» с ножом. Фактически у нас есть формальное право спросить с государства за моральные, материальные или физические последствия. Если суд не может или не хочет найти конкретного виновника (а суд — учреждение тоже государственное), то, значит, мы можем уверенно переадресовать свои претензии государству. Во всяком случае, запретить это не может никто. Да и другого выхода я, честно говоря, не вижу.
Таким образом, психиатры поставлены в такое положение, что свои обязанности не могут выполнять на сто процентов. Физически они не в состоянии обслужить всех нуждающихся. Получается, что никто не застрахован от возможной встречи с больным человеком, да еще и с ножом?
…Все мы больны одной и той же болезнью: надеемся на кого-то. Надеяться лучше всего на самого себя. Вот приедет барин, барин нас рассудит — звучит красиво. Если жить по такой формуле, то, вполне возможно, барину уже некого будет судить…
Справка
Согласно статистическим данным, около 40 процентов криминальных преступлений совершают люди с психическими отклонениями.
Сергей Шевцов
Читайте также:
И это все он сделал левой ногой…