«Он думал, если два раза за руку поздоровался с Лукашенко, то дальше все будет хорошо»
Бизнесмен Александр Муравьев оказался за решеткой потому, что не просчитал политические риски. Об этом в интервью экс-президента машиностроительного концерна «Амкодор», экономиста Василия Шлындикова.
— Я Сашу Муравьева знал еще молодым парнем, когда он только начинал свой бизнес. Он тогда занимался пошивом мужской одежды. Это был очень успешный бизнес. А потом грянул кризис. Тогда у всех предпринимателей возникли проблемы, и у Муравьева в том числе. Мы тогда Объединенную гражданскую партию создавали как раз, он общался с нами, но членом партии, кстати, не был. Я когда узнал о его проблемах, порекомендовал пойти к управляющему банком, в котором у него образовалась задолженность, и реструктуризировать ее. Он так и сделал и со временем погасил долг.
Через несколько лет мы снова встретились — в Москве. У него в то время уже был бизнес в России и Австрии. Он показал мне схему развития бизнеса, рассказал о планах. Я порадовался за него и пожелал успехов. С тех пор мы не виделись с Муравьевым почти 18 лет. И очень удивился, услышав новость о том, что он взялся за «Мотовело».
— А почему удивились?
— Муравьев — очень талантливый человек. И проблема, которая у него сейчас возникла, — это, прежде всего, непросчитанные политические риски. Он думал, что если два раза за руку поздоровался с Лукашенко и ему отдали «Мотовело», то дальше все будет хорошо.
А что касается самого завода, так ему только садовые тележки выпускать, да и то, если купит соответствующую документацию, а не самим делать. Завод деградировал до предела! До недавнего времени там было много старого оборудования, были даже экземпляры, которые еще из Германии получали.
Я следил в прессе за деятельностью Муравьева и считал, что он все правильно делает в той ситуации, которая сложилась. Он избавился от хлама, пытался раздать в аренду площади, потому что на содержание огромных корпусов требуются огромные средства. А чтобы там производство организовать — это ж сколько нужно денег вложить!
Кроме того, Муравьев не отказался от производства тех же велосипедов. Хотя не мог не понимать, что если китайцы делают их миллионами, то мы со своими сотнями не будем конкурентоспособны. Не тот масштаб. Мне кажется, он правильно сделал, что оставил под выпуск веломотопродукции небольшое предприятие.
— Тогда за что его посадили?
— На мой взгляд, Муравьев — жертва системы, которая перемалывает всех. И за то, что он вложил миллионы долларов в это умирающее производство, он сейчас и сидит в тюрьме. Лучше бы Муравьев на эти деньги абсолютно новый бизнес открыл!
— А что скажете про стеклозавод «Елизово», владельцем которого также был Муравьев? Заводское имущество выставлено на продажу, открыто производство по банкротству предприятия…
— А было успешное производство… Но Муравьев попал в ситуацию, когда у нас на энергоносители цены одни, а в России — другие, гораздо ниже. А стеклозавод — это энергоемкое производство. Я не знаю, как еще наш «Керамин» держится…
Но, с другой стороны, если бы он не взял «Елизово», оно бы уже давно сдохло… Больше скажу — если бы Муравьева не посадили, «Елизово» бы худо-бедно жило. Он талантливый бизнесмен, нашел бы выход. И «Мотовело», кстати, работало бы не хуже, чем с тем же Ладутько.
— Ну, про Ладутько вообще особый разговор. Когда его назначили директором, он чуть ли не горы золотые обещал. Говорил, китайцы дадут серьезный кредит, будет развиваться. А через некоторое время внезапно предложил начать процедуру банкротства «Мотовело», потому что реанимировать производство на месте старых цехов практически невозможно.
— Дело в том, что Ладутько тоже понял, в каком плачевном состоянии находится производство. Самая скромная модернизация обойдется в десятки миллионов долларов.
— Председатель госконтроля назвал «Мотовело» мертвым предприятием. На ваш взгляд, что сегодня делать с этим «трупом»? Под бульдозер?
— По моему разумению, все фирмы и производство, которое там работает, отдать в частные руки. А все остальное — снести и построить то ли бизнес-центр, то ли жилье. И забыть про «Мотовело». А если и на это сил нет — раздать все в аренду или продать эти площади. Правда, вряд ли купят, потому что все уже знают: когда приведешь все в порядок — могут и отобрать, поэтому вряд ли найдутся такие глупые покупатели. А восстановить производство там нельзя — это пустое, только деньги закопают! Китайцы, как я уже говорил, миллионами делают эти велосипеды! Можно создать новое производство. Но опять же, кто этим будет заниматься? Если государство, то ничего хорошего не будет. А если отдать частникам, — там появится куча новых предприятий. Я пошел недавно покупать палку для снятия яблок с дерева — штамповка, Китай! Так разве мы не можем их выпускать? И так во всех сферах, куда ни глянь! Просто у нас нет условий для развития частного производственного бизнеса. Все так зарегулировано, что вообще нельзя работать. Как директора это терпят — я вообще не понимаю!
— С другой стороны, где были глаза того же Муравьева, когда он покупал «Мотовело»? Ведь видел, что брал!
— Он покупал прежде всего площадку. И если бы и сегодня дали возможность людям купить эти здания, наши предприниматели нашли бы возможность и ремонт сделать, и дело свое развили бы. Но никто не хочет рисковать.
Мне жаль Александра Муравьева. Для него это очередной опыт. Думаю, он уже понял, какую оплошность допустил. А для нас посадка Муравьева — очередной удар по экономике Беларуси.
Я хочу пожелать Александру все выдержать, не потерять в следственном изоляторе здоровье и оптимизм.
— Василий Михайлович, как думаете, дадут ему срок или выпустят?
— Трудно делать прогнозы… Мне кажется, многое зависит от общественного мнения. Как с теми же директором «Борисовдрева» Мальцевым, директором Витебской птицефабрики Анной Шарейко — про эти уголовные дела очень много говорили, обсуждали, писали в газетах. А дело Муравьева по сравнению с ними имеет совсем другой резонанс…