Почему они берут?
Из отправленных за последнее десятилетие в зоны таможенников вполне можно сформировать отдельную колонию, где Ошмянская таможня может быть представлена отдельным отрядом во главе с бывшим генералом-начальником. Что происходит, почему они не боятся ни Бога, ни УК, ни своего президента?
С 18 июля в совещательной комнате Минского областного суда решается судьба 16 обвиняемых по очередному уголовному делу о групповой коррупции, которая на протяжении почти пяти лет цвела и пахла на Ошмянской таможне.
Дело оказалось сложным, запутанным, с массой нестыковок и противоречий. По версии обвинения, таможенники организованной группой с декабря 2010-го по март 2015 года на пункте пропуска «Каменный Лог» формально проверили 4,5 тысячи фур с цветами, за что получили от представителей литовского и российского бизнеса взяток на общую сумму без малого 900 тысяч долларов.
Процесс в Миноблсуде не единственный, одновременно еще в четырех райсудах столицы (Фрунзенском, Октябрьском, Партизанском и Заводском) также рассматриваются уголовные дела по обвинению в коррупции бывших ошмянских таможенников, по большей части рядовых инспекторов. Всего речь идет о 58 обвиняемых.
По версии обвинения, деньги за ускоренную процедуру оформления цветочной продукции получал едва ли не каждый второй сотрудник таможни: от рядового инспектора до начальника Ошмянской таможни Ивана Ниверкевича, который чудным образом за взятки отделался всего 6 годами лишения свободы задолго до того, как в Миноблсуде и других судах начались процессы по делу его бывших подчиненных. Хотя дело-то одно!
Впрочем, это не столь важно, важен вопрос, ответить на который требует уголовное законодательство. В частности ст. 90 УПК РБ. В ней всего одно, но очень емкое предложение: «При производстве дознания и предварительного следствия органы уголовного преследования обязаны выявлять причины и условия, способствовавшие совершению преступления».
Вероятно, Следственный комитет такого рода «причины и условия» обозначил в соответствующем документе, который был направлен по окончании следствия, скорее всего, в Государственный таможенный комитет (ГТК).
Не исключено, что после оглашения приговора по делу «ошмянских таможенников» суд вынесет частное определение. Правда, о его содержании говорить преждевременно, как и о самом вердикте. В настоящее время суд оценивает аргументы сторон, взвешивает доказательства с позиций предложенных стороной обвинения наказаний.
Для 14 бывших руководителей различных таможенных подразделений, которые обвиняются в том, что взятки брали либо сами их давали, прокурор попросил от 3 до 12,5 лет лишения свободы. Из них только двое свою вину не признали.
Взяткодателей из числа людей бизнеса в этом деле двое — гражданин Литвы Артур Тураев и белорус Павел Ревако. Оба признались и раскаялись. Для литовца прокурор попросил всего 2 года лишения свободы. Ревако предложил наказать 3 годами ограничения свободы с направлением в учреждение открытого типа.
Вопрос даже не в том, кому и сколько отмерит суд, а в том, почему это громкое дело вообще появилось?
Нашли кого пугать!
Антикоррупционные меры в Беларуси вообще и ГТК в частности принимались исходя из, так сказать, сложившейся ситуации и вскрывшихся фактов. Отсюда и корректировка законодательства в сторону ужесточения наказаний вплоть до лишения пенсии по выслуге лет, и принятие пакета внутренних документов, направленных на то, чтобы перекрыть кислород потенциальным коррупционерам.
По итогам печальных громких дел 2007—2010 годов, когда на скамью подсудимых пачками отправляли таможенников, пограничников, милиционеров и даже чекистов, ГТК в профилактических целях издал специальный приказ, который ограничивал сотрудников по ряду моментов.
Например, таможенникам во время службы запрещалось иметь при себе валюту, допустимая сумма была определена исключительно в белорусских рублях. Действовал запрет пользоваться мобильными телефонами, аппараты перед началом дежурства сдавали начальству под подпись с хранением в сейфе. Также имелись ограничения по различным товарам, вплоть до сигарет — курящим разрешалось иметь определенное количество пачек, маркированных акцизной маркой РБ.
Таможенные посты раз в месяц, а то и чаще, по плану или внепланово проверялись службой собственной безопасности с проверками содержимых карманов, рабочих столов и помещений. Чуть ли не на каждом углу были прикреплены стикеры «Стоп, коррупция!». Внутри и снаружи здания таможенных служб были увешаны камерами видеонаблюдения. А отдельные кабинеты находились под круглосуточным присмотром скрытых технических средств.
Чтобы рядовые инспекторы и их начальники не пускали корни на одном месте, постоянно проводились ротации как внутри поста из отдела в отдел, так и в другие места службы. Более того, лет пять назад ГТК потратился на приобретение полиграфа и подготовку специалиста.
Вполне приличный пакет мер, чтобы руки к взяткам не тянулись!
Правда, как выяснилось в ходе следствия и подтвердилось в Минском облсуде, некоторые таможенники с потенциальными взяткодателями в рабочее время общались по телефонам, в которых находились сим-карты литовского оператора. Литовские телефоны использовались для передачи сообщений по номерам фур с цветами, которые нужно без задержек проверять.
Что до наличных в валюте, то за ними ездили в Вильнюс и Москву, уже в Беларуси деньги передавались в укромных и не очень местах. Есть в материалах дела и показания о том, что деньги в конвертах раздавались через служебные шкафчики и столы в помещениях таможенного поста «Каменный Лог».
А начальнику Ошмянской таможни ежемесячно начальники поста приносили его долю — порядка двух тысяч долларов — прямо в рабочий кабинет!
В ходе процесса в Миноблсуде всплыли и еще несколько весьма любопытных фактов. Оказывается, еще летом 2014г. у службы собственной безопасности ГТК появились вопросы к отдельным руководителям подразделений пункта «Каменный Лог» по возможному получению взяток за оформление грузов с цветочной продукцией. Таких было несколько, всех проверили на полиграфе, но они продолжили службу вплоть до ареста в марте 2015 года. Сегодня они в числе обвиняемых, свою вину признавших в получении взяток и ожидающих приговора.
Осенью 2014 года за деньги оперативный сотрудник УСБ ГТК некто Полозов предупредил ошмянских таможенников, что они в разработке КГБ. За свою услугу он получил две тысячи долларов и 4 года лишения свободы. На таможне информацию Полозова приняли к сведению, но дела свои не свернули. Обвинение утверждает, что взятки брали до середины марта 2015 года. Знали, что их пасут, но не испугались!
Многие из ныне обвиняемых службу начинали еще в 90-х. Они прекрасно знали, чем такие истории заканчиваются. Но ни длительные посадки их коллег с конфискацией имущества, ни систематически обновляющееся антикоррупционное законодательство, ни превентивные профилактические меры должного эффекта не дали. Если и был какой-то страх, то вид и запах «зеленых» его перебил.
По факту дело «ошмянских таможенников» свидетельствует, что 23 года «жэстачайшай» и «бескомпромиссной» борьбы с коррупцией ничто по сравнению с пресловутым человеческим фактором, в основе которого желание жить хорошо сегодня, а не в обещанном «светлом завтра». И если есть возможность, почему бы не рискнуть?
Других объяснений, почему дело «ошмянских таможенников» вообще появилось, пока нет.
Приговор огласят 8 августа.