24 февраля. День, который всем нам предстоит запомнить
Не скрою, мои представления о природе цивилизации, в которой мне суждено было родиться и жить, не в последнюю очередь сформировались под влиянием книги Виктора Суворова «Ледокол». Ее основная мысль диаметрально противоположна прозвучавшему на днях утверждению о патологическом миролюбии моих братьев по крови: «восточнославянские народы никогда не были агрессорами».
«Киев бомбили, нам объявили, что началась война».
Борис Ковынев
Приведу фрагмент диалога с отцом, закончившим карьеру в должности заместителя командующего ракетными войсками и артиллерией Белорусского военного округа (КБВО):
— Батя, где на территории Беларуси находятся оборонительный сооружения?
— КБВО не предназначен для обороны. Это наступательная группировка.
Черного кобеля не отмоешь добела. Заточенная на контроль пространства империя способна умерить свой экспансионистский пыл лишь столкнувшись с силой ее силу превосходящую.
Идеология, как это ни покажется странным, для самосохранения империи вторична. Был бы народ имперским. А православие, марксизм-ленинизм, путинизм — какая разница, если в итоге из комбинации любых материальных объектов получается автомат Калашникова, а из комбинации территорий и проживающих на них народов — империя.
До 60-х годов прошлого века имперский способ организации пространства пользовался популярностью в мире. Однако в отличие от заморских империй, созданных европейскими национальными государствами, Россия сразу формировалась как империя.
Национальные государства, приобретая и теряя территории, оставались самими собой: Франция — Францией, Великобритания — Великобританией и т.д. Россия же стала Россией в ходе колонизации. Изначально существовала лишь Московия, которую не так-то просто было отыскать на карте. Следовательно, Россия стала империей раньше, чем национальным государством.
«У нас нет ядра, к которому можно отступить, не потеряв полностью собственной идентичности и исторического самосознания. Наша территория — капкан, в который мы угодили, начав свою колониальную экспансию. Но и начать делить российскую территорию было бы крайне опасно», — поясняет российский экономист Владислав Иноземцев.
Отсюда та болезненная реакция, с которой в Кремле воспринимают европейский выбор Украины. Отсюда логика, согласно которой очередная агрессия против независимого соседа оценивается как самозащита.
Иным маршрутом
Ошибается тот, кто рассматривает имперские амбиции России через призму материальной выгоды. Вновь прибегну к помощи Владислава Иноземцева: «Российский империализм, как ни странно, это тот редкий империализм, который абсолютно не касается экономики. Вспомните империализм европейских стран. Они захватывали какие-то пространства и делили их с другими. Но они при этом всегда были движимы определенным экономическим интересом. Россия же — это страна, которая исторически складывалась как империя, пренебрегающая своими экономическими интересами».
Причиной распада империй европейских государств явилось превышение расходов на силовой контроль территорий над извлекаемыми из этих территорий доходами. Окончательная победа осталась за «золотым тельцом». Выражаясь языком советской пропаганды, «неоколониализм пришел на смену колониализму».
Россия двигалась и продолжает двигаться иным маршрутом. Каждую свою «маленькую победоносную войну» в XXI веке она заканчивала созданием непризнанного мировым сообществом квазигосударственного образования, которое была вынужден брать на содержание.
Проблема, однако, заключается в том, что экономика не способна долго терпеть пренебрежительного к себе отношения. Это прекрасно понимал первый российский император Петр I. Для того он и прорубил «окно в Европу», для того и перенес столицу в устье Невы. Путинская компания из питерской подворотни «окно в Европу» заколотила. Последний гвоздь был вбит 24 февраля.
Слово российскому политологу Владимиру Пастухову: «Империя была создана Петром I исключительно как инструмент европеизации и модернизации России. Империя поставила Россию в один ряд с передовыми нациями Европы Нового времени, но платой за эту революцию стало крепостное рабство. Заложенная в основании Империи бомба мощностью в 100 миллионов крестьянских сил взорвала Россию через двести лет после начала петровских преобразований, сдетонировав на большевизме».
Большевизм — это ответ российской цивилизации на попытки европейского коллеги ее вестернизировать. Если ответ оценивать по количеству жертв, то следует признать его эффективным. Тем не менее понимание, что грядущая война (Вторая мировая) будет «войной моторов», заставило большевиков приступить к созданию собственной интеллигенции, делая при этом упор на физиков, а не на лириков. Но реализовать этот план без опоры на достижения западной культуры было невозможно.
Добро пожаловать в «новую нормальность»
На наших глазах под второй попыткой прорубить «окно в Европу», предпринятой в Перестройку, подведена черта. Страна со вкладом 1,7% в мировой ВВП решила отгородиться от западного мира. Это ее выбор. Флаг ей в руки! А что с прочими флагами?
Надежда русского гения на то, что «все флаги в гости будут к нам» окончательно утратила свою актуальность. Кое-что по мелочи, разумеется, привлечь можно: Венесуэла, Никарагуа, Куба… Список стран-изгоев невелик, и на роль лидера этого списка 24 февраля официально утверждена «наша Россия».
Полностью отношения, разумеется, не прервутся. Но отныне они будут состоять из ударов и контрударов. 1,7% сойдутся на ринге с 50%. Захватывающие будет зрелище! Интересно, кто победит?
В довоенные годы Сталину удалось проводить политику, известную сегодня по присказке «И рыбку съесть, и ноги не замочить» (возможны варианты). Только под руководством американского индустриального архитектора Альберта Кана было спроектировано и организовано строительство 521 промышленного объекта!
Увы, для характеристики «новой нормальности», сформировавшейся уже 25 февраля, подходит следующая цитата: «Началась жесткая санкционная война, европейские отставные политики срочно выходят из советов директоров российских компаний — репутационные издержки перевешивают материальные выгоды. Все, что связывается с Россией — от политики до спорта — воспринимается как опасное и неприемлемое, причем это длительный процесс, который только начинается» (Алексей Макаркин, российский политолог).
Увы…